Первое сообщение в теме :

Это сообщение является первым во второй части темы "Победа за нами! = Перемога за нами!"
Конец первой части этой темы на странице - http://alupka.forum2x2.ru/t56p990-topic
(Такова уж особенность нашего провайдера)

Украинские партизаны нанесли удар россиянам под Новоазовском

Координатор группы "Информационное Сопротивление", занимающейся анализом событий в зоне боевых действий, Дмитрий Тымчук сообщил в своем "Фейсбуке", что российская диверсионно-разведывательная группа возвращалась с территории, контролируемой украинскими войсками, и уже на оккупированной ДНР территории попала в засаду.
"В результате боестолкновения с подразделением украинских партизан несколько российских военнослужащих погибли, командир российской ДРГ был тяжело ранен от выстрела 40-мм подствольного гранатомёта ГП-25", - сказано в сообщении.

Портников россиянам: Если бы вы были людьми, вами не правили бы нелюди

Удивительным образом реакция на гибель российского военного самолёта разделила нас на политических русских и политических украинцев в большей степени, чем сама война. Русские - вне зависимости от политических убеждений, национальности, гражданства (да, среди политических русских немало и граждан Украины), места проживания и отношения к войне в Украине и Сирии - искренне требуют от украинцев сочувствия и понимания их боли. Хотя практически никто из них не сочувствовал украинцам, когда падали их военные самолеты, сбитые русскими или гибли их солдаты и офицеры, убитые русскими.
Украинцы также искренне не понимают, почему они должны сопереживать, когда речь идёт о гибели военного самолёта, направлявшегося на военную базу на концерт для оккупационного контингента, только что убивавшего детей, женщин и стариков Алеппо. Я отношусь к людям, которые не испытывают торжества и радости по поводу любой смерти. Но я прекрасно понимаю эмоции граждан воюющей страны, которая каждый день при практически полном равнодушии жителей соседнего государства хоронит своих защитников.
Именно поэтому я не верю в скорбь политических русских. Я считаю ее лицемерной и лживой, как считаю лицемерной и лживой жизнь большей части из них под властью бесчеловечного и подлого режима, терзающего мою Родину. Я точно знаю, что большинству из них наплевать на погибших. Просто так нужно себя вести, чтобы казаться человечным.
А если бы вы в самом деле были человечными, уважаемые соседи, вы бы замечали не только свои катастрофы, но и наши. Наших убитых, наших калек, наших лишенных крова. Наших детей, спасением которых от развязанной вами войны вы так гордитесь - и тыкаете этим нам в глаза. А вы знаете, что когда ваша страна не бомбит, не убивает, не стреляет - то не нужно никого спасать?
Если бы вы были человечными, если бы вы были людьми, вами не правили бы нелюди.

Ставки и риски умиротворения российского империализма

Одной из важнейших внешнеполитических загадок новой администрации США является то, как именно она будет относится к повышенной международной агрессивности России и ее недавними военными авантюрами. Множество сигналов за последние недели, в том числе и касающиеся непосредственно российско-украинской конфронтации, указывают на дружелюбное отношение нового американского президента и некоторых из его сподвижников к Путину. На этом фоне, сближение между Москвой и Вашингтоном может выйти за рамки прошлых попыток ранних новых американских администраций перезагрузить отношения с Кремлем. Дональд Трамп и его советники видимо надеются, что более толерантное отношение США к претензиям и акциям России на территории бывшего СССР и в частности в Украине, подвигнет Кремль к более тесному сотрудничеству в таких областях, как борьба против исламистского терроризма или противостояние геополитическому восходу Китая, и в таких регионах, как Сирия или Арктика.
Но понимают ли Дональд Трамп, Рекс Тиллерсон и их коллеги до конца, насколько высоки ставки в этой игре? Эти риски касаются не только фундаментальных национальных интересов таких проамериканских стран, как Украина, Эстония, Грузия или Польша. Возможная новая терпимость США в вопросе нарушения Россией украинской территориальной целостности имела бы и серьёзные последствия для остального мира. В частности, отход от заверений о безопасности, которые США дала Украине в рамках т.н. Будапештского меморандума 1994 года было бы ещё одним нарушением логики и без того уже расшатанного международного режима ядерного нераспространения.
Какова предыстория этого настораживающего развития? Во время Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) в столице Венгрии в декабре 1994 года три государства, которым официально разрешено владеть ядерным оружием в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), России, США и Великобритании – подписали Меморандум о гарантиях (по английский: assurances – заверениях о) безопасности, включающие, среди прочего, неприкосновенность украинских государственных границ. В свою очередь Киев – также, как и Минск и Алматы – тогда согласились отказаться от оружия массового поражения, которые они получили в наследство от СССР. Китай и Франция как две другие официальные ядерные державы в рамках ДНЯО тоже подтвердили свое уважение суверенитету и границам Украины в отдельных правительственных декларациях. Таким образом, крупнейшие мировые державы и постоянные члены Совбеза ООН публично признали свое обязательство соблюдать и защищать украинскую территориальную целостность. Украина присоединилась к ДНЯО, а также к СНВ.
Однако, Москва с 2014 года, если не раньше, демонстративно и безапелляционно нарушило Будапештский меморандум, который обеспечивал Украине суверенитет, и который Россия (помимо США и Великобритании) подписала двадцать лет назад. Для остального мира важность этого события состоит в том, что официальные заверения всех официальных ядерных держав и постоянных членов Совбеза ООН 1994 года стали фактическим, если формальным приложением к Договору о нераспространении ядерного оружию (ДНЯО). Таким образом нарушение Будапештского меморандума продолжающейся оккупацией Россией территорий Украины ущемляют не только суверенитет Украины. Они подрывают и логику, функционирование и надежность международного механизма ограничения распространения ядерного оружия.
Более того, две других официальных ядерных державы в рамках ДНЯО, Пекин и Париж, с тех пор, хоть и менее демонстративно, но тоже участвовали в посредственном подрыве режима нераспространения. Пекин в 2014 году не поддержал резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН против присоединения к России Крыма, а несколько видных французских правоцентристских парламентариев посетили Крым после его присоединения к России в 2016 году, хотя правоцентристское правительство Франции в 1994 официально задекларировало свое уважение суверенитету и границам Украины.
Если теперь и США поменяет свою позицию, Великобритания останется единственным государством-гарантом ДНЯО, которое ведет себя в отношении Украины более или менее в соответствии с логикой мирового режима нераспространения. Правда сегодня, на фоне различных международных кризисов, тема распространения ядерного оружия не является горячо обсуждаемой на мировой арене, в западных СМИ, среди европейских и американских экспертов. Но все же, данный вопрос является одним из наиболее базовым для сохранения мира на всей планете и обеспечения выживания человечества.
Более того, политика умиротворения Москвы может не снизить, а даже увеличить вероятность новых эскалаций на территории бывшего СССР. Россия уже оставалась ранее неудовлетворенной своими предыдущими территориальными завоеваниями в других постсоветских республиках, а именно в Молдове и Грузии, хотя Запад шел на встречу Москве. Ни т.н. Стратегическое партнерство ЕС с Россией, ни т.н. Партнерства ради модернизации 23 стран-членов ЕС с Россией или целый ряд других западно-российских институциональных и кооперационных двух- и многосторонних схем не смогли предотвратить глубокий подрыв европейской системы безопасности Москвой в 2014 году. Имплицитное признание Западом российских протекторатов в Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии, наоборот, явно сыграло свою роль в том, что Кремль решился на аннексию Крыма и на скрытое военное вторжение на Донбасс.
Стоит добавить, что Молдова в 1994 году в Статье 11 своей Конституции задекларировала внеблоковость своего государства. Однако, за последние более чем 20 лет, продолжающийся нейтральный статус Кишинева не помог ему закончить российскую поддержку приднестровского сепаратизма. Тогда как знание про такие и похожие "детали" постсоветских международных отношений не очень распространено на Западе, такого рода факты являются общими местами в Украине и других бывших советских республик. Частые предложения западных дипломатов и политиков решит западно-российский конфликт путём превращения Украины в постоянно нейтральное государство (иногда под лозунгом ее "финляндизации"), на фоне молдавского и других опытов постсоветских республик с Москвой, выглядят неуместными. Эти идеи вызывают удивление и разочарование в Киеве, который не понимает продолжающуюся западную наивность касательно Путина и Ко. Ввиду украинских страданий за последние три года, Запад не сможет полагаться на то, что Украина согласится на признание своих территориальных потерь и своего будущего внеблокового статуса просто потому что Генри Киссинджер, Дональд Трамп и др. ей скажут так сделать.
Будут и разные другие побочные эффекты от возможного будущего американского попустительства в отношении российского империализма. Если США действительно гласно или негласно примет факт аннексии Крыма, это приведет к общему ослаблению международного права на постсоветском пространстве, так как Россия официально подтвердила украинские границы не только в Будапештском меморандуме. Москва и в ряде других важных документов повторно и однозначно соглашалась с украинскими границами, среди них: Беловежское соглашении 1991 года, Договор о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между РФ и Украиной 1997 года, Договор о российско-украинской границе 2003 года и пр. Таким образом, согласие США с недавней территориальной экспансией России подаст опасный сигнал всем политическим лидерам на постсоветском пространстве и за его пределами.

Автор: Андреас Умланд, старший научный сотрудник Института евро-атлантического сотрудничества в Киеве

Путинизм – это контрольный выстрел в голову России

I
Повсюду: в телестудиях, в ресторанах, в театрах, в аэропортах, на кремлевских приемах появлялся этот маленький человек, странно болтливый, растрёпанный и не особо трезвый.
Всё у него было обычное, чисто репортерское... Но было в нём и что-то совсем особенное, затаённое, какая-то внутренняя напряжённая, нервная сила.
Его лицо в профиль выглядит насмешливым и умным, а в фас – даже высокомерным. И чаще он не пьян, а только притворяется пьяным.
Каким невообразимым присутствием духа должен обладать этот человек, разыгрывающий в столице воюющей Дзюдохерии такую злую и верную карикатуру на забубённого кремлевского журналиста!
И только раз влечение к женщине, подавляемое суровой аскетической жизнью, постоянной физической усталостью, напряжённой работой ума и воли, внезапно зажглось в нём нестерпимым, опьяняющим пламенем. Эта девочка помогает мне жить, как-то выдохнул он в минуту слабости.
Впервые Крот был на грани провала. Но он пережил этот запоздалый кризис среднего возраста и снова продолжил безмятежно "бухать" на пирах всеблагих, изображая перед ними счастливого идиота...
II
Его новогоднее донесение было чрезвычайно ценным и даже сенсационным. Как обычно он дерзко передавал его прямой радиосвязью. Куратор в Центре привычно фильтровал белый шум пошлого бахвальства (переговорил с тремя генералами, двумя министрами, с покойником Шойгу, тьфу, Шароном на ты ), зная что к концу связи обязательно пойдет крупняк. Так и было:
"Я знаю, что четвертый мандат Путина не будет похож на третий.
Вот, что задумал Владимир Владимирович, какой пируэт во внутренней политике, во внешней политике? Мы понимаем, мы сейчас видим то, что он думал, как Андропов, и делал, как Андропов в 2014-2016 годах.
Вот это "андроповское" движение: порядок – порядок привело к мракобесию, привело к изоляции, привело к столкновению с нашими партнерами по "семерке". Всё, вот дальше некуда.
Значит, нужно делать пируэт, загогулину – мои представления".
Казалось бы, что нового? О поражении Кремля в 4-ой (гибридной) мировой войне, провале фантомов "Русского мира" и "Новороссии", о "гибридной капитуляции", о "политическом кризисе" давно говорят такие маргинальные писаки как, например, Пионтковский и Соловей. Но это их личные представления о состоянии дел в стране.
Донесение крота о том, что "Всё , вот дальше некуда " – это не его частное представление о состоянии дел. Это его достоверное знание о представлении лично Владимира Владимировича о делах его скорбных. И это очень важная стратегическая информация. Но наш крот не ограничивается этим откровением в свой звездный час. Он идет дальше и подробно делится с нами своими соображениями о той загогулине, на которую готовится пойти Михал Иваныч, чтобы выжить и сохранить власть после фундаментального внешнеполитического поражения.
Загогулина эта, или пируэт, имеет внешнюю и внутреннюю составляющие. Внешняя предсказуема, ожидаема и уже активно реализуется:
Она может пойти по созданию, как Путин говорил, антигитлеровской коалиции, антитеррористической коалиции, то есть как 44 год, 45-й года, 43-й года…Снаружи, это дружба: Бхай-бхай! Отмена санкций, деньги – в страну, подъем промышленности и так далее…
После того как в силу невероятно удачного стечения обстоятельств (тошнотворность Клинтонши, усталость от леволиберальной политкорректности) в кресло Президента США удалось подсадить под локоток американского мудака "Полонского", с 1987 года пестуемого Москвой, "антигитлеровская коалиция" – очевидный для "хорошего Гитлера" спасительный ход. Насколько он удастся и как долго "Полонский" удержится на своем посту – это другой вопрос.
Но чрезвычайно важно другое, нетривиальное и неожиданное наблюдение проницательного крота – внутренняя составляющая путинского мандатного пируэта.
Снаружи, это дружба, а внутри военная история… Она может быть строго православная, такой "православный Талибан", например. Значит, конфликт внутри будет понятен: Поволжье, Северный Кавказ.
Вот с этого сенсационного места хотелось бы поподробней. Но здесь связь с кротом, к сожалению, прервалась. А каждый его сеанс может оказаться последним. Но он уже успел сказать очень много.
III
Попробуем продолжить в меру своих слабых сил анализ мэтра, не обладая его уникальными источниками информации. Первый немедленно возникающий вопрос – зачем?! Зачем такая убийственная избыточность путинской загогулины? Зачем военная история на Северном Кавказе, да еще в Поволжье?
Пока "Полонский" в лавке, есть возможность продать в телеящике гибридную капитуляцию как гибридную победу и даже как пусть паршивенькую но все же вожделенную Ялту-2. Разве этого не достаточно, чтобы омандатить диктатора еще на один срок?
Полученная от крота эксклюзивная информация позволяет сделать вывод, что сам Михал Иваныч так не считает и близок к поворотному стратегическому решению. Готовясь к длительному воспроизводству себя во власти, он не может позволить себе оставить неразрешенным тлеющий как торфяник конфликт с силовиками.
Силовики, и прежде всего ФСБ-шники никогда не скрывали своего крайне отрицательного отношения к путинскому проекту "Кадыров". Они считали, что Путин лишил их "победы" в Чечне, отдав, по существу, власть Кадырову да еще выплачивая ему дань. Они так и не смогли смириться с потерей Чечни как зоны своего кормления и, что для них было еще важнее, зоны своей пьянящей власти над жизнью и смертью людей. Проект "Кадыров" лишил их этих двух базовых удовольствий, и они за это Кадырова искренне и дружно ненавидят.
Убийство Немцова, организованное Путиным, Золотовым, Кадыровым, ФСБ использовало для шантажа Путина с целью заставить его сдать Кадырова. Арестовав близких к Кадырову людей и требуя допросить ближайших, в информационных сливах в "Новую газету" и "Доклад Яшина" фактически обвиняя Кадырова и Золотова в организации убийства, ФСБ бросило Путину беспрецедентный за годы его правления вызов.
Путин не поддался давлению. Но и не смог полностью подавить чекистскую фронду. Амбициозный план по перетряхиванию всех силовых структур с невероятным возвышением золотовской национальной гвардии, судя по всему, погряз в бюрократической трясине. Организатором и заказчиком убийства Немцова официально был назначен шофер Мухудинов, но ценой превращения идущего сейчас процесса в фарс. Кстати, выступавший на нем в качестве свидетеля Яшин еще раз озвучил предлагаемую ФСБ легенду "Виновен Кадыров, но не Путин":
"Всерьез он опасался только одного человека . Он понимал, что создает проблемы ярославским политикам, московским оппонентам, но всерьез он ожидал угроз только от Кадырова – считал его бандитом, который никому не подчиняется"
Эта фраза Яшина – сознательная дезинформация , отмазывающая одного московского оппонента. И вы знаете этого оппонента. И Борис Немцов с 28 февраля 2012 года знал, что Путин готовил "сакральное убийство" его и Каспарова руками подчиненных Путину кадыровцев, расквартированных в "Президент-отеле". И Яшину это очень хорошо известно.
Московский оппонент услышал силовиков, снова предлагающих ему сделку.
Ментально он готов сдать Кадырова и подарить силовикам третью чеченскую войну. То, что этот план уже предметно обсуждается на пирах всеблагих и стал известен нашему кроту, показывает, сколь далеко продвинулась его оперативная разработка.
Ну, а Поволжье, было добавлено на пиру до кучи, как реакция на неслыханную реплику президента Татарстана "Хватит кормить Москву!"
Закрытие проекта "Кадыров" не только гарантирует Путину лояльность благодарных силовиков, что исключит на обозримую перспективу возможность дворцовых переворотов. Оно в целом будет благожелательно воспринято российским обывателем, уставшем от оборзевших кадыровцев. Это более благожелательно чем война с Украиной. В лоно власти вернутся и остатки гламурной "либеральной" оппозиции.
Ведь те же Яшин и Муратов, последовательно поддерживающие информационно антикадыровский вызов ФСБ, не банальные агенты этой уважаемой организации, а самостоятельные политики, искренне разделяющие взгляды генерала армии Бортникова и его коллег на будущее Чечни.
"Отдаете ли вы себе отчет, что проводимая вами политика фактического неподчинения Конституции и попрания российских законов – это прямой путь к выходу Чечни из состава России? Является ли это вашей целью? Вы понимаете последствия такой политики для своего народа и для себя лично? Вы не боитесь последствий?", – гневно вопрашает Яшин.
"Ну, наконец, и повторю то, что говорил много раз: стратегическая задача Кадырова – отделиться от России и создать своё авторитарное государство под прикрытием исламских лозунгов. Просто он дожидается момента, когда совсем денег в бюджете не будет", – вторит ему другой вождь оппозиции Навальный.
Вот вам и та широкая общественная поддержка, на которую можно будет опереться в развязывании 3-ей чеченской.
Проект "Кадыров" десять с лишним лет назад позволил остановить бойню, дав Путину возможность спасти лицо и сохранить иллюзию "победы" в войне и сохранения Чечни в составе России. Но эта иллюзия жестокой насмешкой рока обернулась гнетущей реальностью пребывания России в составе Чечни. Унизительная для России ситуация лицемерного самообмана не может продолжаться бесконечно.
Чеченцы ничего не забыли, и ничего не простили. После всего того, что наворотили в Чечне в XIX, XX и XXI веках романовы, ермоловы, сталины, ельцины, путины, шамановы, чувство к русским, о котором говорил Лев Толстой в 17-ой главе "Хаджи-Мурата" стало для чеченцев всепоглощающим. Два этноса с таким устойчиво сложившимся отношением друг к другу не могут жить в одном государстве. Проект "Кадыров" с его тикающей бомбой отложил решение проблемы на десятилетие, но его время истекло.
Силовики и растущая часть общественного мнения, подогреваемая риторикой ряда оппозиционеров, готовых побегать по Кавказу с автоматом Калашникова, видят выход в силовом закрытии проекта, т.е. в третьей чеченской войне. Но любая попытка силовиков вернуться к прежнему произволу объединит чеченское общество в яростном сопротивлении.
В памяти людей еще достаточно свежи бессудные казни, незаконные задержания и аресты, пытки и другие массовые нарушения прав человека, которые совершали неизвестные люди в масках на автомобилях и БТР без опознавательных знаков по отношению к местным жителям. Пять тысяч человек пропали без вести. Десятки тысяч убиты.
Не о возвращении кадыровского тоталитарного оффшора в наше отечественное путинское "правовое" поле через еще более кровавую третью чеченскую войну, следует сегодня думать. Остановить часовой механизм русско-чеченской катастрофы можно только немедленным выходом России из состава Чечни.
Чеченской Республике необходимо предложить полную государственную независимость со всеми правовыми последствиями для наших двухсторонних межгосударственных отношений.
Еще одна (которая за последние два столетия) попытка геноцида самого трудного народа для России, как определил чеченцев незабвенный Дмитрий Ефимович Фурман, станет трагедией для Чечни и контрольным выстрелом в голову России.
Тем самым, о котором я предупреждал ровно 17 лет назад:

Путинизм – это война, это "консолидация" нации на почве ненависти к какой-то этнической группе, это – наступление на свободу слова и информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация.

Путинизм – это ( воспользуемся излюбленной лексикой г-на и.о.президента ) контрольный выстрел в голову России.

Автор: Андрей Пионтковский, журналист, политический деятель

"Мост" или форпост?

Народ всегда мудрее политиков, экспертов, бизнесменов и прочих представителей истеблишмента.
В этом я в который раз убедилась, когда увидела результаты декабрьского опроса общественного мнения украинцев Фондом "Демократические инициативы" им.И.Кучерива. Согласно опросу, 62% украинцев уже сегодня готовы прийти на референдум относительно вступления в НАТО, 71% из них на таком референдуме проголосуют за вступление в альянс. Только за полтора года доля граждан, окончательно определившихся в этом вопросе, выросла на 6%. А за последние 9 лет количество тех, что считает вступление в НАТО лучшей гарантией безопасности, увеличилась почти в 2,5 раза. Армия сторонников европейской интеграции со вступлением в ЕС как стратегической целью за послемайданные годы значительно выросла: сейчас нас подавляющее большинство — 57,9%.
О чем свидетельствуют эти данные? По моему мнению, — о том, что люди знают и чувствуют главное. Современный мир требует от каждой страны, от каждой политической нации сделать ценностный выбор, рано или поздно. Но только выбрать — мало. Этот выбор надо удержать и защитить. В мире нет такой силы, которая сделала бы это за нас. Чтобы выполнить задачу, мы должны стать сильнее изнутри и извне. Но надо выбрать геополитическую ориентацию, которая подкрепляет ценностный выбор и способна помочь нам защитить его. Чем позже будет сделан выбор (а мы медлили с ним более 20 лет, фактически находясь в подвешенном состоянии между Западом и Россией), тем цена, которую должна заплатить страна за этот выбор, — будет выше, стойкость в отстаивании ценностей — важнее, а уровень поддержки со стороны геополитических партнеров — ощутимее.
Какой компромисс нам предлагают?
Казалось бы, все просто, понятно и даже очевидно — по крайней мере для подавляющего большинства людей. Но в среде истеблишмента, под влиянием различных мотиваций и интересов — от электоральных до бизнесовых, рождаются мысли, версии и даже целые программы, не просто идущие вразрез с этими очевидными истинами, но и ставящие под сомнения ценности, лежащие в основе выбора.
Речь идет, в частности, о концепции решения проблем безопасности Украины, которая становится все более распространенной в элитной среде — и на Западе, и в самой Украине.
Ее положения довольно известны. Украина де-факто смиряется с аннексией Крыма, разрешает выборы в Донбассе до установления контроля над границей (фактически реинтегрируя оккупированные территории на кремлевских условиях), чтобы не раздражать агрессора — отказывается от европейской и евроатлантической интеграции в обмен на туманный многосторонний договор, который якобы гарантирует ее безопасность, и возвращает себе внеблоковый или принимает нейтральный статус. Фактически под видом "болезненного компромисса" Украине предлагается капитуляция. И не только военная или геополитическая, но — что важнее — капитуляция ценностная.
К сожалению, такие идеи являются отражением настроений определенной части элит. Конечно, я не хочу сказать о "всемирном заговоре", но следует признать, что такая концепция стала возможной в результате совпадения тактических интересов определенных кругов на Западе и в Украине.
Элитный прагматизм: назад as usual
Часть западных элит воспринимает Украину как проблему, которую надо решить как можно быстрее. Поскольку она мешает восстановить режим отношений as usual с Россией и сосредоточиться на внутренних вопросах развития экономики и реализации экспортного потенциала западных стран (Россия — все же крупный рынок). Часть украинских элит откровенно напугана перспективой европейской и евроатлантической интеграции, поскольку это уже подрывает и будет подрывать ее позиции в различных сферах общественной жизни — экономической и политической. Она стремится восстановить режим as usual в отношениях с государством и обществом — тот самый режим, который, с определенными изменениями, господствовал в Украине в течение двух десятилетий и наконец привел к Евромайдану и Революции достоинства.
Фактически имеем дело с неким "элитарным прагматизмом" — когда интересы преобладают над ценностями, следовательно, — ценностями можно пожертвовать, если интересы страдают. Этот прагматизм элит проявлялся по-разному. В Украине — через попытки блокировать реформы, поддержку системной коррупции, создание искусственных "псевдомайданов", деструктивное поведение финансируемых крупным бизнесом политических сил. На Западе — через призывы к восстановлению "нормальных отношений с Россией", сопротивление отдельных политических сил продолжению санкций, промедление и блокирование процесса предоставления безвизового режима с Украиной, попытки развертывания политической кампании по блокированию Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС.
То есть концепция "умиротворения" — всего лишь одно из проявлений этого прагматизма. К сожалению, не последнее. Но, возможно, самое опасное. Не только для Украины, но и для Европы, да и для всего мира. По крайней мере, если речь идет о современной украинской ситуации. Опасное именно потому, что в действительности Кремль тоже руководствуется прагматическими мотивациями. Трагическая ошибка западных элит и такая же трагическая недальновидность украинских состоит в предположении, что у российского прагматизма такая же природа. А он совершенно другого пошиба. Восстановление as usual с Россией — невозможно (по крайней мере пока там сохраняется режим, построенный на нынешних началах).
Прагматизм по-российски: вперед, к гибридному миру!
Посмотрим фактам в лицо. Россия сосредоточила в Донбассе около 700 танков, свыше 1000 единиц военной техники, столько же артиллерийских систем и более 300 ракетных установок. Именно через "прозрачную границу" на оккупированные территории поставляются оружие и живая сила. В оккупации украинских территорий Донбасса принимают участие около 6 тыс. военных российской регулярной армии. Она содержит, вооружает и учит на этих территориях два армейских корпуса "гибридной армии" — это около 35 тыс. человек. Россия быстро и широкомасштабно милитаризирует оккупированный Крым.
Ради сохранения контроля над Украиной Россия осуществляет ряд глобальных маневров, которые — по мнению кремлевских правителей — смогут стать дополнительным аргументом в торговле за Украину с Западом. Речь идет и о войне в Сирии, и о вмешательстве в предвыборный процесс в Соединенных Штатах, и об управлении попыткой государственного переворота в Черногории, и о поддержке праворадикальных движений и партий по всей Европе.
Можем ли мы говорить, что современная Россия остановится на полпути в результате какого-то компромисса — каким бы болезненным и даже смертельным он ни был для Украины? Что всю эта бурная деятельность по созданию "гибридного мира" по кремлевским сценариям будет свернута? Конечно — нет. Дело в том, что российский вариант прагматизма не предусматривает независимую Украину, которая самостоятельно будет определять свою внутреннюю и внешнюю политику, ни в каком виде.
Ведь именно война с Украиной позволяет властной верхушке России отвлекать внимание населения от ее внутренней экономической катастрофы, которая надвигается вследствие неэффективности и устарелости олигархической экономики. Она дает возможность через гибридные пропагандистские методы консолидировать россиян вокруг идеи "возрождения величия" и снять таким образом вопросы коррупции и социального неравенства.
Именно война с Украиной позволяет кремлевским технологам изображать Россию борцом с Соединенными Штатами и политикой глобализации в целом. А следовательно — распространять собственное влияние на мировое движение против политического истеблишмента, вызывать симпатии к путинской политике в антиглобалистской среде.
Гибридные войны СССР/России — не новость. Война с Финляндией и аннексия стран Балтии в 1940 г., оккупация части территории Грузии в 2008-м. Название страны меняется, поведение — нет. Но сегодняшние российские разработки гибридной войны сделали огромный шаг вперед, информационные технологии стали значительно мощнее, интеграция России в западный мир — значительно более глубокой, ее системная пропаганда начала формировать общественное мнение в странах Запада и даже влиять на выборы. Именно Украина стала первым полигоном для отработки Россией модели гибридного мира. В Кремле считают гибридную войну собственным геополитическим ноу-хау, которое должно заставить мир считаться с каждой мыслью, рожденной болезненным воображением кремлевских лидеров.
То есть ставки слишком высоки, чтобы Кремль мог оставить Украину в покое. Какие бы обещания ни давал Путин в обмен на уступки — "болезненные" для Запада и смертельные для Украины — соблюдать их он не будет. Ведь против этого работает сама логика нынешнего российского режима. Как для "дворовой шпаны", единственный способ самоутверждения для него — это самоутверждение за счет унижения других. Тем более что альтернативных инструментов самоутверждения России в современном глобальном пространстве действительно нет — из-за неэффективности экономической и законсервированности политической систем.
Именно поэтому Украина не является "последней остановкой" на пути глобальной "шпаны". В случае реализации концепции "умиротворения" под угрозой окажутся страны Восточной Европы, Балтии и Скандинавии — не говоря уж о действующих принципах международного сожительства в целом. Считать, что агрессор внезапно изменит тип поведения и начнет выполнять договоренности, достигнутые вследствие "болезненных компромиссов", — означает горько ошибаться. Такого удивительного превращения волка в овцу история не знает. Более того, следует напомнить о Мюнхенском "болезненном компромиссе" 1938 г., который стоил миру 12 лет господства нацизма, в том числе 6 лет изнурительной войны и 65 миллионов жизней. Сейчас, когда оружие более совершенное, а гибридные средства ее ведения — доступнее, говорить об "умиротворении" может только тот, кто игнорирует принципиальные изменения современного мира.
В поисках украинского прагматизма
Что мы можем противопоставить прагматическим концепциям западных элит и российской верхушки? Для меня ответ очевиден: только "прагматизм по-украински". Если рассматривать исключительно внешнеполитическое измерение, этот прагматизм должен означать сосредоточенность на геополитической ориентации, которая помогает нам стать сильнее изнутри и извне и более выдержанными перед лицом перманентной агрессии, не идя при этом на компромисс по вопросам ценностей.
Очевидно, фундаментом такого прагматизма не может быть внеблоковость. Ведь на время аннексии Крыма и начала войны в Донбассе Украина представляла собой де-факто и де-юре внеблоковую страну, что было закреплено в законодательстве. Более того: даже в конце 1990-х — начале 2000-х, в условиях монополярного мира, внеблоковость была напрасной тратой времени — как для внутренних преобразований, так и для укрепления системы безопасности и обороны. А сейчас, когда мир становится все жестче и конкурентнее, внеблоковость означает потерю права Украины на самоопределение.
Не может быть основой для безопасного долгосрочного развития Украины и многосторонний международный договор, который будет гарантировать ее безопасность рядом глобальных игроков. Думаю, не надо напоминать судьбу Будапештского меморандума, который был не просто нарушен, а нарушен именно одним из его подписантов и гарантов. Есть ли у нас основания утверждать, что любой последующий договор будет стоить больше, чем бумага, на которой он напечатан? Очевидно, нет.
Следовательно, единственным прагматическим решением для Украины является ускорение европейской и евроатлантической интеграции с особым акцентом на интеграцию в НАТО. То есть максимальное сближение с Североатлантическим блоком, имплементация его стандартов и вступление в НАТО как стратегическая цель на среднесрочную перспективу.
Честно говоря, прагматизм этого решения казался мне настолько очевидным, что не нуждался в дополнительных объяснениях.
Интеграция в НАТО как прагматическое решение
Прежде всего, Североатлантический альянс был и остается самым надежным и отлаженным инструментом коллективной безопасности в мире. За почти 70 лет существования он пережил многие другие альянсы, казавшиеся непоколебимыми (например, Варшавский договор). В течение этого времени никто даже не решался применить силу против членов альянса (тем более — на их территории). Статья 5 Вашингтонского соглашения, которая рассматривает агрессию против одного члена как агрессию против всех, остается серьезным предостережением на пути любого агрессора. Кто знает — если бы после заключения Будапештского меморандума Украина не тратила время в болоте многовекторности, а стремительно двигалась в НАТО, — возможно, теперь сам меморандум был бы не темой для печальных шуток, а реальной гарантией безопасности?
Кстати, с учетом истории альянса и его роли в современном мире, очень наивными кажутся "предсказания" о якобы кризисе НАТО и едва ли не ликвидации блока вследствие прихода в Белый дом команды Дональда Трампа. Вряд ли кто-либо — тем более США — добровольно захочет отказаться от такого инструмента коллективной безопасности. Ведь это может поставить под угрозу региональную, континентальную и глобальную стабильность. Более того — процессы в НАТО и ЕС сегодня идут в разных, а иногда и противоположных направлениях.
В Евросоюзе ключевые тренды сегодняшнего дня — дезинтеграция и евроскептицизм. Вместе с тем НАТО "просыпается": нельзя не заметить активизацию всех структур блока, демонстрацию способности к решительным шагам (например, направление военного контингента в Балтию, расширение присутствия в Польше и Румынии), действенный поиск адекватных ответов на новые типы угроз (включительно с кибератаками и информационными провокациями). В лице России альянс — очевидно, впервые со времени развала СССР — получил противника: настоящего, ощутимого и географически локализованного. И в ответ на этот вызов натовские протоколы срабатывают в соответствии с серьезностью момента. Ни у кого в альянсе нет иллюзий по поводу событий в Украине.
Не менее важно и то, что интеграция в НАТО — это способ создания в Украине современной боеспособной армии. Этот процесс уже идет, и сотрудничество с НАТО уже теперь играет в нем ключевую роль. Так, ежегодно мы тратим 2,5% государственных расходов на оборону. Во время войны это является настоятельной потребностью. Но именно ориентация на вступление в НАТО поможет нам использовать эти средства с максимальной эффективностью: реализовать реформу армии правильно, чтобы не потерять шанс сделать Украину обороноспособной. Важно и то, что стандарты НАТО предусматривают не только боеспособную армию, но и прозрачный оборонительный бюджет, искоренение коррупции в государственных закупках на оборонные потребности, техническое переоснащение войск и готовность к новым типам угроз, генерирующих гибридный тип войны.
В то же время вопросами безопасности и обороны процесс интеграции в НАТО не ограничивается. Об этом часто забывают, но экономическое сотрудничество внутри альянса играет не меньшую роль, чем геополитическое или военное. Оно основывается на таком простом и четком понимании, что политический консенсус между странами-членами несовместим с экономическим противостоянием. И поэтому все члены блока должны взаимодействовать в экономической сфере, вести диалог и консультации по вопросам, касающимся общих интересов.
Надо ли лишний раз говорить о выгодах сотрудничества в рамках НАТО для экономики Украины, принимая во внимание только тот факт, что суммарный ВВП стран — членов альянса составляет свыше 35 трлн долл., что почти в три раза больше, чем ВВП стран Евросоюза? Кроме того, не следует забывать, что прогресс в отношениях с НАТО, а тем более факт вступления в альянс, является хорошим сигналом для инвесторов. Это неоднократно подтверждалось на практике. Так, в год вступления в НАТО инвестиции в экономику Польши увеличились почти в четыре раза, Чехии и Венгрии — в 3,5, Румынии — в 2,4 раза, Болгарии — вдвое. Кроме того, вступление в НАТО открывает новые возможности для конкурентоспособных оборонных производств. Это сработало, в частности, в Польше. А в Украине потенциал оборонной промышленности даже больше.
Процесс интеграции в НАТО является стимулом и для внутренних преобразований. Намерение вступить в альянс заставит нас ускорить реформы и придать им системный характер. На пути евроатлантической интеграции нам придется построить эффективную либеральную экономику, способную конкурировать с ведущими странами мира, создать эффективные демократические процедуры и институты, обеспечить свободу слова и верховенство права, соблюдение прав человека и гражданина, защиту прав меньшинств, преодолеть системную коррупцию в государственной власти.
При этом самое важное, что в случае интеграции в НАТО выполнение указанных требований тесно связано с вопросами безопасности страны. Фактически, евроатлантическая интеграция ставит перед отечественной элитой недвусмысленную дилемму: "быстрые изменения — или постоянная угроза". А это является достаточно сильным стимулом проводить настоящие реформы. И к тому же интеграция в НАТО вовсе не исключает движения в сторону ЕС. Наоборот, практика интеграции восточноевропейских стран свидетельствует, что движение в НАТО всегда выступало важным фактором сближения с Европой, — достаточно напомнить пример Польши, которая вступила к ЕС уже через два года после вступления в НАТО.
Наконец, Украина имеет все шансы стать надежным партнером НАТО и сделать это партнерство взаимовыгодным. В нынешнем чрезвычайно конкурентном мире это важный фактор, ведь современная международная политика вовсе не похожа на благотворительный фонд, в котором помощь является односторонним процессом.
Некоторые выгоды для НАТО от сотрудничества с Украиной очевидны уже сегодня.
Во-первых, Украина может стать одним из гарантов безопасности на Востоке Европы, своеобразным "безопасным КПП" в Азию, форпостом продвижения ценностей свободного мира на евразийское пространство. Конечно, для этого нам надо стать прогнозируемым и надежным геополитическим партнером, у которого присутствуют внутренняя стабильность, прозрачные процедуры и правила, рациональная внутренняя и внешняя политика. Необходима и международная поддержка, но в данном случае эта поддержка опирается на четкие цель и смысл.
Во-вторых, мы строим одну из самых крепких и опытных армий в Европе, которая уже обогащена незаурядным военным опытом. Мы это делаем не по собственной воле, но факт остается фактом. Поэтому Украина для НАТО является источником уникального военно-стратегического опыта. И когда с нашими воинами работают натовские инструкторы — это является процессом взаимного обучения.
В-третьих, Украина — одна из стран, которая вынуждена сопротивляться гибридной войне с применением мощного информационного и экономического давления. Наш успех в этом векторе сопротивления, его обобщение и совершенствование могут стать нашим предложением свободному миру, ведь гибридные войны, похоже, превращаются в тренд XXI в.
Угрозы блокирования интеграции: должны ли мы останавливаться?
Говоря об интеграции в НАТО как единственном на сегодняшний день прагматическом и рациональном решении для Украины во внешнеполитической плоскости, мы должны учитывать и те факторы, которые мешают этому интеграционному процессу.
Первый из них я уже упоминала — опасение, что с приходом в Белый дом новой администрации роль НАТО будет слабеть, поскольку Соединенные Штаты якобы теряют интерес к альянсу, как и к европейской политике в целом. На мой взгляд, эти опасения не могут быть препятствием на пути усиления интеграционных процессов. Во-первых — повторюсь, — вряд ли кто-либо откажется от самого большого дееспособного инструмента коллективной безопасности в мире. А, во-вторых, предвыборный дискурс о НАТО в США касался паритета в финансировании НАТО со стороны европейских и американских партнеров. По большому счету, все сводилось к тезису, что НАТО не должно защищать тех, кто ничего не делает для собственной самозащиты. Но Украина именно это и делает, — ведь наши темпы и объемы реформирования оборонного сектора, создание армии — на сегодняшний день одни из самых динамичных в мире. И мы уж точно делаем для самозащиты максимум. Изменения внутри НАТО — возможны. Но в нынешних условиях это, очевидно, те изменения, которые будут усиливать обороноспособность стран-членов. Украинская интеграция в НАТО вполне будет соответствовать характеру таких изменений.
Второй фактор — блокирование Россией вступления Украины в НАТО. Оно действительно важно. Ведь все помнят историю Бухарестского саммита, на котором Украине и Грузии было фактически отказано в предоставлении Плана действий относительно членства. И Россия вряд ли оставит свои попытки блокировать вступление Украины в альянс: возможности для влияния на отдельных стран-членов у нее есть, особенно в нынешних политических условиях Европы. Но взглянем на эту проблему с прагматической стороны. Сегодня для реализации целей безопасности и преобразований в стране нам достаточно сохранения перспективы членства Украины в альянсе, усиления сотрудничества в военной сфере и сфере имплементации стандартов. То есть нам достаточно, чтобы двери в блок для нас были открыты. А остальное зависит только от Украины: чем быстрее и системнее мы будем двигаться в имплементации стандартов НАТО, тем сложнее будет России оказывать давление на отдельные страны альянса в украинском вопросе. И главное — когда в Украине будет современная и мощная армия, построенная по стандартам НАТО, — альянс сам будет заинтересован в нашем участии в защите западного мира, но уже как члена альянса. Понятно, дело вступления в НАТО — стратегическая цель на среднесрочную перспективу. Но она непременно должна быть, и от наших действий зависит, реализуется ли эта перспектива.
Наконец, третий фактор — возможное сопротивление интеграции Украины в НАТО изнутри альянса. Конечно, порядок принятия решения консенсусом усложняет путь к нашей стратегической цели. Но не следует забывать, что НАТО — это не детский садик, и блокирование процесса вступления там не может проходить по принципу "нравится — не нравится", оно должно основываться на аргументах. Чтобы эти контраргументы было проще отбрасывать, надо качественно выполнять домашние задания — имплементировать стандарты НАТО, делать прозрачным оборонный бюджет, внедрять систему гражданского контроля над вооруженными силами и т. п. И к тому же — объяснять партнерам упомянутые выше преимущества, которые принесут НАТО сотрудничество с Украиной и ее интеграция в альянс. Этого мы еще не делали: тема именно взаимной пользы сотрудничества не была ощутимой в дискурсе Украина—НАТО.
Один из сторонников концепции "умиротворения России", бывший госсекретарь США Генри Киссинджер любит повторять тезис, что Украина должна стать мостом между Западом и Россией. Но для нас эта метафора неприемлема. Хотя бы потому, что мост в условиях военных действий — первый кандидат на ликвидацию: его или подрывают диверсанты, или расстреливает артиллерия, или бомбит авиация. А главное, что мост — это вечный посредник без наименьшего шанса на субъективность. Метафора форпоста, по моему мнению, более адекватна Украине. На форпосте тоже опасно. Но там ты, по крайней мере, знаешь, ради чего борешься. Лучше какое-то время побыть форпостом, чтобы со временем стать равноправным членом сообщества свободного мира, чем всю историю служить мостом, по которому неустанно идут солдаты и техника — то ли с одной стороны, то ли с другой. Поэтому форпост вместо моста — это выбор. Конечно, ценностный. Но вместе с тем — прагматический.

Автор: Иванна Климпуш-Цинцадзе, вице-премьер-министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Украины

Сделка Белый дом - Кремль неосуществима

Накануне инаугурации избранного американского президента Дональда Трампа тема возможной «сделки» между Белым домом и Кремлем оказывается одним из ведущих дискуссионных сюжетов в мировых медиа. Действительно ли Дональд Трамп может пойти на некую сделку с Владимиром Путиным? Решится ли он на такую сделку после недавней истории с обнародованием доклада американских разведывательных служб относительно вмешательства российских хакеров в избирательную кампанию в Соединенных Штатах? Каковы будут интересы Дональда Трампа и Владимира Путина? Все эти темы обсуждаются весьма активно – так, как будто они имеют отношение к реальности. И, конечно же, такая дискуссия не может не понравиться самому Владимиру Путину, который вполне способен мечтать о некоей «новой Ялте». Потому что Путин продолжает мыслить категориями ХХ века, а не нашего столетия.
Могут сказать, что этот уровень мышления отнюдь не является преградой для новой «сделки века». Почему бы Дональду Трампу и его советникам тоже не мыслить в категориях ХХ века – и тогда у них получится легко договориться с Путиным и превратить его из оппонента в союзника? Но даже в ХХ веке та же Ялта состоялась не потому, что стороны просто решили разделить между собой сферы влияния. Договорённости великих держав подразумевали, что их войска уже находятся там, где затем пролегла условная граница между двумя мирами – исключением стала разве что Австрия, из которой затем в обмен на ее нейтралитет были выведены советские войска. Но в целом раздел мира на сферы влияния зависел от военных успехов союзников. Там, где находились американские и британские войска, получился условный Запад. Там, где находились советские – условный Восток. Я очень сомневаюсь, что в случае, если бы советские войска не заняли Венгрию или Чехословакию, эти страны оказались бы в советской сфере влияния. Более того, сразу же после Второй Мировой войны стало ясно, что удерживать эту самую сферу влияния Советский Союз может только с помощью грубой военной силы. Самый яркий пример этого – случай Балкан. Югославия Иосипа Броз Тито не имела прямых границ с СССР и в результате лидер югославских коммунистов, опиравшийся на собственную партизанскую армию, смог легко выйти из-под советского влияния. Сталин – этот великий разделитель мира – бесился, принимал разные идиотские резолюции, проклинал Тито, а только сделать ничего не мог. И уже наследники Сталина были вынуждены признать особый статус хоть и социалистической, но не подчиненной Югославии. Но ещё до разрыва Сталина и Тито оба диктатора пытались включить в свою – тогда еще общую сферу влияния – Грецию и поддерживали греческих коммунистов в Гражданской войне против законного правительства страны. Однако, поскольку ни советских, ни югославских войск в Греции не было, греческие коммунисты проиграли.
Но ещё интереснее случай Албании. Албания и после разрыва Сталина и Тито оставалась верным союзником Москвы. Однако, поскольку границ между этой страной и советским блоком после конфликта СССР и ФНРЮ не существовало, албанский диктатор Энвер Ходжа уже во времена Хрущева без особых проблем вывел Албанию из советской сферы влияния. Более того, Ходжа даже выгнал из Албании советский флот, публично унизив командующего военно-морским контингентом бывшего союзника адмирала Касатонова. И что сделал Хрущёв? А ничего не сделал. Бесился, выступал на пленумах и съездах, проклинал Ходжу, как Сталин – Тито. И все. Советский Союз, как и путинская Россия, силён только в местах прямой военной досягаемости – и то, как свидетельствует опыт Афганистана, далеко не всегда.
Но в разделении мира на сферы влияния после Второй Мировой войны был не только военный, но и экономический аспект. США предложили Европе план Маршалла. Советский Союз и контролируемые им страны от этого плана отказались. Однако взамен СССР пошел на субсидирование оккупированных стран собственными ресурсами. Расширение советской сферы влияния тоже происходило не просто так. Советский Союз просто покупал сторонников. Куба, Вьетнам, Эфиопия, Сомали, Ангола, Мозамбик и другие страны «третьего мира» получали из Москвы щедрую материальную помощь. Некоторые просто были иждивенцами – Куба братьев Кастро тому отличный пример. Некоторые «дружили» за военную поддержку – именно на ней строились отношения Москвы с арабским миром.
Как только оказалось, что Советский Союз не будет больше с помощью танков защищать «социалистический выбор» оккупированных им после Второй Мировой войны стран, Варшавский Договор и СЭВ рассыпались буквально за считанные месяцы. Как только оказалось, что Советский Союз не может больше субсидировать своих сторонников в «третьем мире», интерес к нему упал до минимума. Диктаторы, говорившие о социализме, внезапно стали поборниками демократии и дружбы с Западом. Тот, кто остался приверженцем «социализма», либо потерял власть, либо превратил собственную страну в заповедник нищеты – как в случае с Кубой или КНДР. Вот и вся сфера влияния.
Владимир Путин, может, конечно, мечтать о восстановлении в новом виде Советской империи. Он может мечтать и о восстановлении советской сферы влияния. Он может даже думать, что договорится об этом с американским президентом. Но есть одно «но». Российских войск нет на территориях, которые Путин относит к своей сфере влияния – за исключением Крыма, Донбасса, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья, Беларуси. Все остальное России предстоит оккупировать. И гарантий, что все, кого Путин хочет присоединить, согласятся с этой оккупацией, нет. Сталинская зона влияния была оплачена миллионами жизней советских солдат, которые погибли, обеспечивая диктатору не просто победу над Рейхом, но и территории в Европе и Азии. Путинскую зону влияния тоже придется оплачивать кровью как россиян, так и жителей стран, на свободный выбор которых покушается Россия. И счет здесь тоже пойдёт на миллионы.
Но и это ещё не всё. Даже если Путин завоюет всё, что он считает своим, русским, это «всё» придется содержать. Средств на такое содержание у России просто нет. Имперские мечтания вызревали в головах Путина и его соратников при совершенно другой цене на нефть, когда можно было рассчитывать на щедрые дотации сателлитам, а энергоносители были куда более серьёзным оружием, чем танки. Эти времена прошли безвозвратно. О какой сфере влияния Кремля можно говорить, когда не хватает денег даже на Беларусь – последнего верного союзника и иждивенца России на постсоветском пространстве? Когда с претензиями по поводу уменьшения доходов начинают выступать в российских регионах-донорах? Когда каждый месяц эксперты подсчитывают, сколько резервов у Путина остается на саму Россию?
То, чем на самом деле занимается Владимир Путин на международной арене – это никакая не борьба за сферы влияния. Это самое заурядное хулиганство, «гопничество» в чистом виде. Барак Обама мог не думать о «сделке» с Владимиром Путиным просто потому, что не ощущал никакой реальной угрозы Соединенным Штатам от этого хулиганства – как проезжающий через опасный район пассажир привилегированного кортежа не ощущает никакой опасности от действий «гопника», который терроризирует этот район. Дональд Трамп может подумать о том, что ему не следует путешествовать в столь неуютном месте и можно сказать «гопнику» о его правах «на районе». Но «гопник» не станет ни мэром, ни шерифом. Он так и останется «гопником». И контроля над районом все равно не получит. Рано или поздно пассажиру придется вмешаться и поставить хулигана на место.
Именно поэтому никакой американско-российской сделки не будет. Не потому, что ее может не захотеть президент Дональд Трамп. А потому что она не осуществима.

Автор: ВИТАЛИЙ ПОРТНИКОВ

Музика воїнів: гімн України
Виконує український військовий з позивним "Мартін"

Музика воїнів: Місячна соната
Виконує український військовий з позивним «Піаніст»